Военная социология в России: история, современное состояние и перспективы
Военная социология в России: история, современное состояние и перспективы
Военная социология в России: история, современное
состояние и перспективы
И. В. Образцов
В
отечественном обществоведении военной социологии, пожалуй, как ни одной другой
из отраслей социологических знаний традиционно уделялось очень мало внимания.
Вплоть до начала 1990-х годов упоминания о ней не содержалось ни в одном из
учебных пособий, словарей или справочников, посвященных проблемам социологии*.
К сожалению, и в настоящее время данная отрасль является в значительной степени
неизвестной как для широкого круга обществоведов, так и для профессионалов,
имеющих базовое социологическое образование.
Это
прежде всего объясняется тем, что отечественная военная социология, ведущая
отсчет своей новейшей истории начиная с середины 1960-х годов, изначально
формировалась и развивалась в качестве “ведомственной” научной отрасли:
разработка ее теоретико-методологических и методических основ, подготовка
профессиональных кадров, проведение социологических исследований в армии и на
флоте осуществлялись исключительно в структуре Министерства обороны.
Ведомственное
же развитие, прежде всего связанное с неоправданной закрытостью результатов
проводимых исследований, способствовало определенной изоляции этой отрасли,
выражавшееся в ограниченных контактах военных социологов с представителями
академической науки и весьма незначительном числе публикаций в научной
периодике. Кроме того, это ставило перспективы развития военной социологии в
прямую зависимость от воли ограниченного круга высокопоставленных должностных
лиц, имевших весьма смутное представление о потенциальных возможностях данной
отрасли научных знаний.
Помимо
этого определенной отчужденности военной социологии от академической науки
способствовало отсутствие исследований, раскрывающих истоки возникновения и
особенности развития этой отрасли социологических знаний в России. В частности,
долгое время было принято вести отсчет исторического пути военной социологии
начиная исключительно с октября 1917 года, а значительное научное наследие
наших соотечественников периода конца XIX - начала XX веков попросту
игнорировалось и в научном обиходе не использовалось**.
*Впервые
термин “социология военная” был включен в издание: Социологический словарь.
Минск: Университетское, 1991. - С. 379-380.
**Одна
из первых публикаций по этой проблеме: Ведерников В. Н., Регентов Г. П. К
вопросу о развитии русской военной социологии // Социологические исследования
-1985. -№4. - С. 98-101.
Между
тем, военная социология в России имеет богатую столетнюю историю и несомненные
достижения как в области разработки теории и методологии, так техники и
методики военно-социологических исследований, и уровень ее современного
развития в целом позволяет успешно решать социальные проблемы Вооруженных сил.
1. 1. Этапы развития отечественной военной социологии
За
период своего существования военная социология в России переживала как периоды
бурного развития и подъема, так и годы полного забвения и трудного существования
в жестких идеологических рамках, неоправданной закрытости и невостребованности
результатов социологических исследований органами военного управления. В её
истории, неразрывно связанной с процессом возникновения и развития
социологической науки в целом, можно выделить несколько этапов:
I.
Этап возникновения и становления социологического подхода к изучению войны:
конец XIX века - Первая мировая война (до 1917 года).
II.
Этап становления методики и техники военно-социологических исследований и
формирования теоретико-методологических основ социологии войны. 1917 г. -
середина 1930-х годов;
III.
Этап институционального запрета: конец 1930-х - начало 1960-х годов;
IV.
Современный этап - возрождения и институционализации военной социологии:
середина 1960-х годов - по настоящее время.
Все
они были тесно взаимосвязаны между собой и имеют важное значение для анализа
современного состояния этой отрасли научных знаний (Таблица 1).
Таблица
1. Этапы развития военной социологии в России
П№
/п/п
|
Наименования этапов
|
Временной интервал
|
Содержание этапов
|
I
|
Этап возникновения и
становления социологического подхода к изучению войны
|
Конец XIX века - Первая мировая
война (до 1917 года)
|
Появление первых теоретических
работ, введение в научный обиход термина “военная социология” (1897) и
проведение в армии эмпирических прикладных исследований; аналогичен этапу в
мировой военной социологии
|
II
|
Этап становления методики и
техники социологических исследований и формирования теоретико-
методологических основ социологии войны
|
1917 г. - середина 1930-х
годов.
|
Наличие двух разрозненных
ветвей развития военно-социологического знания: а) в Советской России:
вытеснение “буржуазной” социологии, формирование марксистского подхода; рост
прикладных исследований в войсках и силах флота на фоне отсутствия
теоретических работ; б) в русском зарубежье: разработка
теоретико-методологических основ социологии войны.
|
III
|
Этап институционального запрета
|
Конец 1930-х - начало 1960-х
годов
|
Утрата социологией статуса
самостоятельной науки и подменой ее абстрактно-теоретическими положениями
исторического материализма и запретом на проведение прикладных исследований
|
IV
|
Этап возрождения и
институционализации военной социологии
|
Середина1960-х годов - по
настоящее время
|
Окончательное оформление
военной социологии в специальную отрасль социологического знания, интенсивное
развитие как прикладных исследований, так и разработка
теоретико-методологических основ
|
1. 2. Возникновение и становление социологического
подхода к анализу войны. Зарождение военной социологии (конец XIX века - Первая
мировая война (до 1917 года))
Первоначально
военная социология возникла в виде социологии войны*. При этом процесс ее
формирования находил свое отражение как в социальной философии и общей
социологии, так и в военной науке.
*В
настоящее время вопрос определения предметной области военной социологии во
многом продолжает оставаться дискуссионным. Один из подходов к его решению
предполагает включение в область военной социологии двух основных составляющих:
“социологии войны” и “социологии армии”. На наш взгляд, это является наиболее
конструктивным решением.
Реализация
философско-социологического подхода к изучению войны как общественного явления
в период (с конца XIX века до 1917 года) осуществлялось преимущественно путем
теоретического анализа характера и последствий воздействия военной стихии на
различные сферы общественной жизни [1-18]. При этом армия как социальный
институт общества из предмета рассмотрения, как правило, исключалась.
Военная
наука в лице ее лучших представителей пыталась самостоятельно выйти на путь
“положительного” знания с целью “установить принципы, правила или даже системы
ведения войны” [19, с. 70]. Под “положительным” же было принято понимать,
согласно закону “трех стадий”, выведенному основоположником социологической
науки О. Контом, высшее состояние науки, уже прошедшей теологическую и
метафизическую стадии. Такой наукой, по замыслу военных ученых, должна была
стать стратегия в качестве “высшего” синтетического учения о войне, способного
объяснить сущность любого ее явления.
Начиная
с Генри Ллойда (1720-1783), пытавшегося еще в XVIII веке выяснить
закономерности войны в виде определенных принципов и первым поставившего вопрос
о стратегии, как “положительной” науке (первая посмертная публикация - “Военные
и политические мемуары” в 1801 г.), его последователи пытались определить те
методологические основы, которые должны были составить базис новой отрасли
научных знаний. Так, Г. фон Бюлов (1757-1807), видел их в геометрии (учении “о
базе и магазинах”), эрцгерцог Карл (1771-1847) - в географии (теории “ключа
территории”), А. Жомини (1779-1869) - в механике (теории “внутренних
операционных линий”) и т. д. Французский же военный деятель Ипполит Гибер
(1743-1790) в своих “Очерках по общей тактике” (1772-1790) ставил изучение
войны в “тесную связь с политикой и той областью знания, которая со времен О. Конта
называется социологией” [20, с. 58].
Их
последователь русский военный ученый генерал от инфантерии Г. А. Леер
(1829-1904) - с 1865 г. профессор, в 1889-1896 гг. - начальник Николаевской
академии Генерального штаба, признавая определенную односторонность
“элементарных” военных наук (тактики, фортификации, артиллерии и т. п.) в
познании явлений войны, единственный путь к получению объективных знаний видел
в том, чтобы “смотреть на дело в целом, исследовать со всех сторон, во взаимной
связи последних между собой, т. е. синтетически... ”. Именно эту задачу и
призвана решать наука стратегия, “...понимаемая в самом широком смысле, как
философия военного дела” [21, с. 2].
Таким
образом, исследуемая отрасль знаний подразделялась Г. А. Леером на стратегию -
искусство (“науку о ведении войны”) и стратегию - науку (“науку о войне”). И
если первая понималась в узком смысле, как “тактика театра военных действий”,
то во втором значении (широком) - это “философия военного дела”, или войны.
Именно последней и отводились функции выявления закономерностей в явлениях
военной стихии, формулирования общих принципов и открытия законов войны.
Взгляды
Леера были творчески развиты другим видным ученым Николаевской академии
Генерального штаба генералом Н. П. Михневичем (1849-1927), рассматривавшим
войну с двух сторон: “1) как явление в жизни человеческих обществ и 2) с точки
зрения специально-военной, т. е. употребления силы для одержания победы над
врагом”. Изучением войны в первом смысле, по его мнению, занимается “один из
отделов динамической социологии, степень точности ее выводов в этой области
находится в полной зависимости от развития общественных наук вообще” [22, с. 1].
Следовательно,
разработка военными учеными концепции “синтетической” науки - стратегии привела
их постепенно от принятия за её первооснову сначала точных наук (математики,
механики, химии и др.) к выделению в качестве таковой философии и социологии. К
началу XX столетия это послужило методологической основой для формирования
социологии войны (военной социологии) в качестве самостоятельной науки.
Ученик
и последователь Г. А. Леера и Н. П. Михневича Генерального штаба капитан барон
Н. А. Корф (1866-1917?) в конце 90-х годов XIX столетия приступает к разработке
проблемы “о связи военных наук с общественными”. В 1897 году увидела свет его
работа “Общее введение в стратегию, понимаемую в широком смысле. (Этюды военных
наук)”. Анализ содержания данной книги позволяет сделать вывод о глубоком
знакомстве её автора не только с трудами основоположников стратегии, но также и
с работами Г. Спенсера, Ф. Гиддингса, Г. Тарда, Л. Гумпловича, П. Лилиенфельда
и других классиков социологической науки.
В
своей работе Корф, развивая взгляды своих предшественников на стратегию “как в
широком смысле философию войны”, во-первых, предложил новое и неординарное
определение войны как “вооруженной борьбы сил социальных групп” [20, с. 114], а
во-вторых, впервые поставил вопрос о необходимости создания новой отрасли
научных знаний, которая “занялась бы специально изучением социальных явлений с
военной точки зрения”. Роль последней, по мнению Н. А. Корфа, должна выполнить
“наука о военно-социальных явлениях, [которая] в параллель с военной
психологией может быть названа военной социологией” [20, с. 66].
Имеющиеся
на сегодняшний день в распоряжении исследователей данные позволяют
предположить, что именно Н. А. Корфу, а в его лице и всей отечественной науке
принадлежит приоритет во введении в научный обиход термина “военная
социология”, определении ее предметной области и постановке вопроса об
институционализации данной отрасли научных знаний.
Вместе
с тем специфика социологического анализа такого сложного социального явления,
как война, требовала помимо теоретических разработок применения эмпирических
методов исследования.
И
они были найдены в таких отраслях научного знания, как военная статистика и
военная психология, получивших к тому времени в России значительное развитие:
основание в Николаевской академии Генерального штаба в 1847 г. впервые в
мировой практике кафедры военной статистики и преподавание в ее стенах начиная
с осени 1896 г. военной психологии, возникновение в годы Русско-японской войны
1904-1905 гг. практической военной психиатрии и т. д.
В
области военной статистики широкую известность в то время получили исследования
Л. И. Золотарева, А. И. Макшеева, Д. Ф. Масловского, Д. А. Милютина, А. З. Мышлаевского,
К. М. Оберучева, П. А. Режепо П. А. Языкова [23-32] и др.
Психологическими
исследованиями в Российской армии в рассматриваемый период активно занимались
Н. Д. Богуславский, П. И. Изместьев, А. А. Коропчевский, В. Е. Пепелищев, А. С.
Резанов, Н. А. Угах-Огорович, Г. Е. Шумков [33-44].
Наряду
с психологическими и статистическими исследованиями в русской армии в начале XX
в. успешно использовались и социологические методы сбора информации, например,
анкетные опросы.
Русско-японская
война вскрыла существенные недостатки в подготовке русской армии к ведению
боевых действий в условиях применения новейших технических достижений в военном
деле. Со всей очевидностью проявилась несостоятельность прежних схоластических
методов обучения, свойственных отечественной высшей военной школе того времени.
В
целях выявления подлинных причин поражений в минувшей войне феврале-марте 1906 г.
по инициативе начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта Ф. Ф. Палицына и
начальника Академии Генерального штаба генерал-лейтенанта Н. П. Михневича был
проведен письменный опрос офицеров - выпускников Академии Генерального штаба
1880-1903 гг., участников войны.
Перед
респондентами были поставлены два вопроса: 1) какие недочеты выявила война в
специальной подготовке и практических навыках офицеров; 2) какие следует
произвести изменения в академическом образовании с учетом опыта войны. Письма с
вопросами разослали по 300 адресам в военные округа и центральные управления. К
сентябрю 1906 года поступило лишь 20% от числа разосланных анкет. Однако, по
заключению комиссии, созданной в Генеральном штабе, их количество было признано
достаточным, чтобы сделать выводы, “которые являлись бы обобщением взгляда на
поставленные вопросы” [45].
Лейтмотивом
в полученных ответах проходила мысль о неготовности России и ее армии к войне.
Высказывались интересные предложения по улучшению качества обучения офицерского
состава и боевой подготовки войск. Некоторые из них были учтены руководством
Военного министерства и Генерального штаба в ходе осуществления военной реформы
1906-1912 годов.
По
аналогичной теме, но с использованием обширного инструментария (анкета
содержала 36 вопросов), в 1907-1908 гг. под эгидой Общества ревнителей военных
знаний был проведен почтовый опрос офицеров-участников войны.
Некоторые
из методов прикладных исследований находили свою реализацию и в годы Первой
мировой войны. Например, использование формализованного анализа документов -
писем, отправленных с фронта для оценки настроений солдатских масс [46, с. 158]
или анкетные опросы - для изучения “влияния войны на хозяйство и жизнь
населения деревни” [47].
Не
смотря на то, что подобного рода исследования носили эпизодический и
фрагментарный характер, можно сделать вывод, вплоть до 1917 года отечественная
военная социология как в теории, так и в практике прикладных исследований
развивалась в русле мировой науки. Более того, как уже указывалось ранее, есть
основания полагать, что именно российским ученым принадлежит приоритет во
введении в научный обиход термина “военная социология”, определении ее
предметной области и постановке вопроса об институционализации данной отрасли
научных знаний.
К
сожалению, многое из накопленного на рубеже Х1Х-ХХ веков научного
теоретического и эмпирического наследия российских ученых оказалось утраченным
или невостребованным в последующие годы развития военной социологии.
1. 3. Этап становления методики и техники
военно-социологических исследований и формирования теоретико-методологических
основ социологии войны (1917 - середина 1930-х годов) и этап институционального
запрета в развитии военной социологии (конец 1930-х - начало 1960-х годов)
В
качестве основных характерных тенденций послеоктябрьского периода в развитии
социологической науки на территории Советской России прежде всего следует
выделить: бурный рост числа прикладных и свертывание теоретических
исследований, вытеснение представителей “буржуазных” концепций, становление и
развитие коммунистической идеологии.
В
период 1920-х - начала 1930-х годов в Красной Армии проводились
широкомасштабные эмпирические исследования и социально-статистические
обследования войск, 80% которых было посвящено изучению “военно-социальных
проблем через призму социально-классовых отношений, социально-классовой
структуры армии и флота” [48, с. 144].
Наибольшее
распространение в этот период получили исследования молодого пополнения в
масштабах войсковых соединений, а также проводимые Главным управлением
военно-учебных заведений (Гувуз) исследования среди курсантов и слушателей
военных школ и курсов [49, с. 5].
Преимущественно
эмпирический уровень этих исследований был вызван “недостаточностью их
теоретического обоснования, неразработанностью их исследовательских программ и
инструментария… отсутствием единого центра организации и проведения
военно-социальных исследований, а также отсутствием системы подготовки
профессиональных социологов” [48, с. 153-154].
В
этом отношении счастливым исключением стало исследование, проведенное в войсках
Московского военного округа в 1924-1925 гг. учеными Лаборатории промышленной
психотехники Наркомата труда и Секции прикладной психологии Государственного
института экспериментальной психологии, известное под названием “Язык
красноармейца”. Отчет о данной работе являет собой образец глубоко научного
подхода к разработке программы и инструментария исследования, обработки и
интерпретации полученных результатов.
Группа
из 13 сотрудников научно-исследовательского подразделения под руководством И. Н.
Шпильрейна в начале 1924 года получила задание от агитотдела ПУ РККА и РККФ
“установить словарь красноармейца и словарь политвоздейственной работы: устный
и письменный”. С применением формализованного анализа документов и
анкетирования учеными был экспериментально обследован 1241 красноармеец (язык
красноармейца - II 223 слова), подвергнуто обработке 12 стенограмм политзанятий
на различные темы (язык политрука - 12 806 слов), 141 письмо красноармейцев в редакцию
окружной газеты “Красный воин” (20 456 слов), 2 номера названной газеты за 1924
г. (красноармейская пресса - 54 338 слов) [50, с. 18-19, 22]. Кроме того, в
ходе исследования изучалась грамматическая форма языка красноармейцев.
Результаты
исследования, организованного и проведенного в три этапа: весна, осень 1924
года и весна 1925 года (выборочная совокупность составляла около 30 тыс. чел.),
показали низкий политический, культурный и образовательный уровень
красноармейцев с одной стороны, и слабую эффективность “политвоздейственной”
работы на них со стороны политорганов - с другой. Представленный
военно-политическому руководству отчет содержал богатейший статистический и
иллюстративный материал: фотографии, таблицы, гистограммы и т. п.
Политические
режимы тоталитарного характера, имеющие мощную систему репрессивных органов,
как правило, не нуждаются в альтернативных источниках информации о состоянии
общества и социальных институтов государства. Поэтому социологическая наука с
ее обширными потенциальными диагностическими и прогностическими возможностями в
таких условиях часто оказывается невостребованной и даже представляющей для
политической системы определенную опасность.
К
рубежу 1920-1930-х годов “социология практически стала свертываться и
фактически была заменена абстрактно-упрощенной системой догм и апологетикой...
Cугубо политическими приемами было приостановлено развитие социологической
науки” [51, с. 6, 39].
Проведение
исследований в армии и на флоте (как и в целом в обществе) было ограничено, а ко
второй половине тридцатых годов -полностью прекращено.
Однако
утверждение о том, что отечественные ученые в рассматриваемый период не смогли
внести существенного вклада в развитие мировой военной социологии и все их
достижения конца XIX - начала XX веков были сведены на нет в годы расцвета
тоталитаризма, нам представляется верным лишь в части касающейся развития
социологии на территории СССР.
Российские
ученые, разрабатывавшие проблемы социологии в период до 1917 года, вынужденные
в добровольном или принудительном порядке покинуть территорию страны,
продолжали свою научную деятельность в зарубежье.
Анализируя
документы Международного института социологии (Париж) и зарубежную
социологическую периодику межвоенного периода, можно порой обнаружить русские
фамилии в самых неожиданных сочетаниях с названиями стран, научных и учебных
заведений. Так, в 1920-1930-е годы разработкой социологических проблем
занимались: в Гарвардском университете - Питирим Сорокин и Николай Тимашев,
Страсбургском - Георгий Гурвич, Парижском - Евграф Ковалевский, Женевском -
Александр Миллер и Дмитрий Мериманов, Дрезденской высшей технической школе -
Федор Степун, Тегеранском университете - Эльбургский-Серебряков.
Был
в их числе и ученый, ранее работавший на поприще военной социологии, - бывший
профессор Николаевской академии Генерального штаба генерал-лейтенант Н. Н. Головин,
чьи научные изыскания получили за рубежом международное признание*.
Предшествующая
научная деятельность позволила Головину во второй половине 1930-х годов
вплотную подойти к обоснованию целостной концепции и плана создания “социологии
войны”, нашедших свое отражение в его работах**.
*Есть
основания полагать, что исследования русского ученого оказали влияние на
формирование во Франции после Второй мировой войны “новой науки о войне” -
полемологии, получившей в настоящее время широкое развитие во многих странах.
**См.
основные работы Н. Н. Головина [52-55]. Кроме того, он привлекался П. А. Сорокиным
к совместной работе над 3-м томом (посвященным социологическому анализу войн и
революций) фундаментальной работы последнего “Социальная и культурная динамика”
(Sorokin P. A. Social and Cultural Dynamics, 4 v. New York, 1937-1941. – V. 3:
Fluctuation of Social Revolutionships, War and Revolution. Chaps 9-14).
Признавая
необходимость наличия отрасли научных знаний, изучающей войну “как явление
социальной жизни”, русский ученый предлагал в качестве таковой рассматривать
“социологическое исследование, объектом которого будет изучение процессов и
явлений войны с точки зрения существования, сосуществования, сходства и
последовательности их. Иначе говоря, наука о войне должна представлять собою
социологию войны” [56, с. 7].
В
социологическом наследии Н. Н. Головина, помимо обоснования научного статуса и
места “социологии войны” в ряду общественных и военных наук, определения ее
проблематики, структуры, задач и пределов возможностей в решении конкретных
проблем социальной практики, выработки методологических основ и формирования
методических приемов, представлены и обоснованы такие социальные показатели как
“военное напряжение страны” и “моральная упругость войск”. Для определения
последнего из них им была предложена определенная система индикаторов,
включавшая, в частности: соотношение кровавых потерь и потерь пленными;
соотношение количества попавших в плен и количества бежавших из плена; уровень
заболеваемости войск, в том числе случаи симуляции и членовредительства;
процент дезертиров в войсках; содержание писем как показатель настроения
солдатской массы и др.
Трагедия
русской военной социологии периода 1920-1930-х годов заключается в том, что в
то время, как в зарубежье без опоры на исследовательскую практику
предпринимались попытки создания теоретических основ военной социологии
(“социологии войны”), в Советской России в условиях жестких идеологических
рамок без должного теоретико-методологического обеспечения проводилось
значительное количество прикладных военно-социологических исследований. В
результате эти обе разрозненные ветви научных поисков зачахли в конце 1930-х
годов, не сумев в полной мере реализовать значительный научный и творческий
потенциал, заложенный в них всем предыдущим периодом развития отечественной
военной социологии.
Наступивший
с середины 1930-х годов период институционального запрета социологии, продлился
вплоть до начала 1960-х годов. Эти три десятилетия в значительной степени
затормозили поступательное развитие военной социологии в СССР и способствовали
забвению всего предшествовавшего опыта организации и проведения
военно-социологических исследований.
1. 4. Этап возрождения и институционализации военной
социологии (середина 1960-х годов - по настоящее время)
Возрождение
военной социологии в СССР было непосредственно связано с процессом
институционализации советской социологической науки в целом. Оживление общественно-теоретической
мысли, связанное с решениями XX съезда КПСС (1956 г.), инициировало начало
процесса институционализации социологии.
Образование
19 июня 1958 года Советской социологической ассоциации при Президиуме АН СССР,
создание к середине 1960-х годов первых социологических учреждений - отдела
социологических исследований в Институте философии АН СССР и аналогичных
подразделений и лабораторий в университетах и институтах Москвы, Ленинграда,
Свердловска, Новосибирска и других городов способствовало формированию интереса
военных ученых к возрождавшейся отрасли научных знаний.
Начало
современного этапа в истории военной социологии было связано функционированием
с сентября 1965 г. в Военно-политической академии имени В. И. Ленина в составе
военно-научного общества кружка конкретных военно-социологических исследований
под руководством кандидата философских наук капитана 1 ранга В. М. Пузика.
За
время существования кружка (в рамках военно-научного общества слушателей и
курсантов кружок по социологии функционирует и в настоящее время) через него
прошли сотни слушателей, преподавателей и адъюнктов Военно-политической
академии. Гуманитарной академии ВС и Военного университета, способствовавших
впоследствии распространению социологических знаний в армии и на флоте.
Наиболее продуктивно кружок функционировал в период с 1965 по 1975 год.
Занятия
в кружке отнюдь не ограничивались изучением основ социологической теории и
методики. Первые серьезные социологические исследования в Советских Вооруженных
Силах были проведены именно участниками кружка. Своеобразным итогом
деятельности кружка явился выход в свет в 1971 году первой отечественной работы
по теории, методологии и методике военно-социологических исследований [57].
В
период 1965-1970 гг. социологические исследования начинают активно
использоваться в и деятельности некоторых органов военного управления,
военно-учебных заведений и редакций армейских и флотских газет. Для их
организации и проведения начинают создаваться нештатные социологические
подразделения (группы изучения общественного мнения, бюро социологических
исследований и т. п.).
Первое
же крупномасштабное социологическое исследование в Вооруженных Силах СССР,
санкционированное и организованное под эгидой Главного политического управления
СА и ВМФ было проведено в июле-августе 1966 года на базе Одесского и
Белорусского военных округов по проблеме: “Пути совершенствования деятельности
офицеров в воспитании подчиненных, укреплении воинской дисциплины” (опрошено
свыше 1000 военнослужащих). Его результаты были доведены до сведения Министра
обороны СССР и получили высокую оценку.
Предпосылки
к решению вопроса о создании в структуре Вооруженных Сил штатных
социологических подразделений были созданы Постановлением ЦК КПСС “О мерах по
улучшению партийно-политической работы в Советской Армии и Военно-Морском
Флоте” от 21 января 1967 г., в котором от политорганов было потребовано
глубокое изучение состояния дел в частях и подразделениях и своевременное
вскрытие недостатков в жизнедеятельности войск и сил флота.
Главное
политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота (ГлавПУ),
выполняя в Вооруженных Силах функции военного отдела ЦК КПСС, приняло
постановление к исполнению и с 13 ноября 1967 года директивой Министра обороны
СССР был образован Отдел военно-социологических исследований Главного
политического управления СА и ВМФ.
Штатная
численность первого в Вооруженных Силах социологического подразделения была
невелика (5 военнослужащих и 1 служащий СА), его комплектование было полностью
завершено в феврале-марте 1968 г. Ввиду отсутствия в тот период в Вооруженных
Силах (как и в стране в целом) профессиональных социологов в состав отдела были
включены представители различных отраслей знаний: философии, истории,
психологии, права, журналистики, вычислительной техники. На протяжении всего
десятилетнего периода функционирования отдела его возглавлял доктор философских
наук генерал-майор В. К. Коноплев.
Функционирование
отдела в структуре Главного политического управления СА и ВМФ, с одной стороны,
способствовало повышению статуса и авторитета данного научно-исследовательского
подразделения в войсках, а с другой, - в определенной степени сдерживало
инициативу ученых и не способствовало доведению результатов исследований до
широких слоев командно-политического состава войск и сил флота.
Явления,
вскрываемые социологами, носили, как правило, массовый и застарелый характер,
обладали свойствами быстрого самовоспроизводства и распространения. К
последним, в частности, относились пресловутые “неуставные взаимоотношения”, суицидальные
происшествия, недостатки социально-бытовой сферы военных гарнизонов и городков,
сокрытие должностными лицами преступлений и нарушений воинской дисциплины,
низкая эффективность института младших командиров, бесправие и отсутствие
действенных механизмов социальной защиты военнослужащих от произвола командиров
и начальников и другие.
Это
с первых лет существования научно-исследовательских подразделений сделало
военную социологию “неудобной наукой”, способствовало неоправданной закрытости
результатов исследований, организационным преобразованиям социологических
подразделений. Симпатиями и антипатиями тех или иных представителей высших
армейских властных структур, а не насущными задачами социальной реальности
зачастую определялось его назначение, состав и структура (Таблица 2).
Таблица
2. Динамика развития в вооруженных силах научно-исследовательских подразделений
социологического профиля
П№
п
|
Наименование
научно-исследовательских подразделений
|
Период функционирования
|
1
|
Отдел военно-социологических исследований
Главного политического управления СА и ВМФ
|
13 ноября 1967 г. -10 августа
1977 г.
|
2
|
2-е Управление
(социально-политических и психологических исследований) Института военной
теории и истории МО СССР
|
8 августа 1977 г. -30 октября
1985 г.
|
3
|
1-е Управление
(социально-политических и психологических исследований) Института военной
истории МО СССР
|
30 октября 1985 г. -30 июля
1989 г.
|
4
|
Проблемная лаборатория
военно-правовых исследований при военно-юридическом факультете Военного
института МО СССР
|
29 декабря 1979 г. -30 июля
1989 г.
|
5.
|
Группа военно-психологических
проблем Управления пропаганды и агитации Главного политического управления СА
и ВМФ
|
18 апреля 1985 г. -30 июля 1989
г.
|
6.
|
Центр изучения общественного
мнения военнослужащих при Главном политическом управлении СА и ВМФ
|
6 ноября 1987 г. -30 июля 1989 г.
|
7.
|
Центр исследований социальных и
психологических проблем при Главном политическом управлении СА и ВМФ
|
30 июля 1989 г. -23 декабря
1991 г.
|
8.
|
Отдел военно-социологических
исследований Комитета по работе с личным составом МО РФ
|
1 января -3 сентября 1992 г.
|
9.
|
Центр военно-социологических,
психологических и правовых исследований Вооруженных Сил (Российской
Федерации)
|
24 декабря 1991 г. -31 декабря
1994 г.
|
10.
|
Отдел военно-социологических и
правовых исследований Главного управления воспитательной работы Вооруженных
Сил Российской Федерации
|
1 января 1995 г. - по настоящее
время
|
Тем
не менее, за период с середины 1960-х и до конца 1980-х годов военным
социологам удалось сосредоточить свои усилия и внести значительный вклад в
изучение следующих актуальных проблем армии и флота:
морально-политической и психологической подготовки войск в
ходе крупномасштабных войсковых учений (в том числе с боевой стрельбой и
применением боевых отравляющих веществ) и дальних походов;
политико-морального состояния и психологической
устойчивости военнослужащих в экстремальных условиях боевой обстановки (при
вводе советских войск в Чехословакию в 1968 г., в ходе участия подразделений и
частей СА в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, при выполнении
военнослужащими боевых задач в составе Ограниченного контингента советских
войск в Республике Афганистан);
проблем взаимоотношений в воинских коллективах (соотношение
формальной и неформальной структур, “дедовщина”, межнациональные отношения,
суицидальных происшествий и т. п.);
эффективности партийно-политической и идеологической работы
в войсках и силах флота;
социальных проблем кадровых военнослужащих и членов их
семей (свободное время офицеров, состояние социально-бытовой сферы военных
гарнизонов и городков);
преподавания общественных наук в военно-учебных заведениях
МО СССР;
проблем военной прессы (читательские интересы
военнослужащих, связь публикаций в военных СМИ с жизнью войск и сил флота,
рейтинг периодических изданий и т. п.);
разработки и апробации ряда новых исследовательских
подходов и технологий: применение комплексного подхода к использованию
исследовательских процедур, сочетавшего методы социологических,
социально-психологических, криминологических и социолингвистических
исследований; создание и практическая апробация в 1973-1975 гг. портативного
устройства для опроса абонентов - “Социометр”; развертывание и функционирование
в ходе стратегических учений “Запад-81” полевой психологической лаборатории;
создание на базе одного из соединений Дальневосточного военного округа полигона
для практической апробации и доработки социальных и психологических технологий
и методик и др.
Наряду
с созданием и функционированием отдела военно-социологических исследований,
процесс институционализации военной социологии в нашей стране сопровождался
появлением первых публикации по теории, методологии и методике конкретных
военно-социологических исследований [58-71].
В
конце 1960-х годов учеными, работавшими в отделе военно-социологических
исследований Главного политического управления СА и ВМФ и Военно-политической
академии имени В. И. Ленина, было сформировано военное отделение Советской
социологической ассоциации, что способствовало установлению научных контактов с
зарубежными военными социологами.
Важное
значение имело создание и развитие системы подготовки кадров военных
социологов. На базе Военно-политической академии имени В. И. Ленина с 1982 г.
впервые в стране (в Московском государственном университете - с 1984 г.)
началась подготовка дипломированных социологов-исследователей, первый выпуск
которых состоялся в 1985 году.
Мощный
импульс процессу институционализации социологии в СССР придал выхода в свет 7
июня 1988 г. постановления Политбюро ЦК КПСС “О повышении роли
марксистско-ленинской социологии в решении узловых социальных проблем
советского общества”. Благодаря постановлению социология вновь получила права
самостоятельной дисциплины, тем самым подошла к концу целая эпоха истории
советской общественной науки, в которой социология подменялась историческим
материализмом.
Для
военной социологии данное постановление также имело исключительно важное
значение - осенью 1988 года им был инициирован приказ Министра обороны СССР “О
социально-психологической службе в Советской Армии и Военно-Морском флоте”,
согласно которому в войсках и силах флота были развернуты подразделения
социально-психологической службы, в некоторых военных вузах
(военно-политических училищах) военная социология получила статус учебной
дисциплины.
С
этого момента начался новый, более интенсивный период развития этой научной
отрасли, который, с одной стороны, характеризовался устранением определенного
параллелизма в работе научно-исследовательских подразделений, повышением
статуса, их организационным укреплением, а с другой, - созданием
научно-педагогических и учебных подразделений социологического профиля (Таблица
3).
Таблица
3. Динамика развития в вооруженных силах научно-педагогических и учебных
подразделений социологического профиля
пп
|
Наименование подразделений
|
Период функционирования
|
Научно-педагогические
подразделения
|
1.
|
Предметно-методическая комиссия
по социологии Кафедры социальной и военной психологии Военно-политической
академии имени В. И. Ленина
|
27 августа 1985 г. -25 августа
1990 г.
|
2.
|
Кафедра военной социологии
Военно-политической академии имени В. И. Ленина
|
24 августа 1990 г. -31 декабря
1991 г.
|
3.
|
Кафедра социологии Гуманитарной
академии Вооруженных Сил (Военного университета МОРФ)
|
1 января 1992 г. -наст. время.
|
4.
|
Диссертационный Совет по
социологическим наукам по специальностям: 20. 00. 01. - история, теория и
методология социологии; 20. 00. 08. -социология управления
|
Май 1994 г. -наст. время
|
5.
|
Группа военно-психологических
проблем Управления пропаганды и агитации Главного политического управления СА
и ВМФ
|
18 апреля 1985 года -30 июля
1989 года
|
6.
|
Кафедра социологии Омского
высшего общевойскового командного училища
|
23 июня 1994 г. -наст. время
|
Учебные подразделения
|
1.
|
Отделение
социологов-исследователей Военно-политической академии имени В. И. Ленина
(Гуманитарной академии Вооруженных Сил, Военного университета МО РФ)
|
Август 1982 года -июль 1997
года
|
2.
|
Отделение преподавателей
социологии военно-педагогического факультета Военно-политической академии имени
В. И. Ленина (Гуманитарной академии Вооруженных Сил, Военного университета МО
РФ)
|
Август 1990 года -наст. время
|
3.
|
Отделение социологов факультета
военно-социальной работы Военного университета МОРФ
|
Июль 1996 г. -наст. время
|
4.
|
Военно-социологический
факультет Омского высшего общевойскового командного училища
|
Июнь 1994 г. - по настоящее
время
|
Деятельность
научно-исследовательских подразделений в период с 1989 года по настоящее время
можно охарактеризовать как один из наиболее продуктивных периодов их
функционирования, что обусловлено следующими факторами:
ростом количества (только за период 1989-1997 гг. -
реализация свыше 200 исследовательских проектов) и качества исследований
(проведением по всеармейской выборке опросов, охватывавших в год до 30 тыс.
военнослужащих);
наличием интереса к исследованиям и заказов на их
проведение не только со стороны руководства Министерства обороны РФ, но и
высших органов государственного управления;
разработкой теоретико-методологических основ военной
социологии, появлением значительного количества учебной и учено-методической
литературы [72-87];
более тесным взаимодействием с учеными академических
институтов и центров социологического профиля;
освоением передовых исследовательских процедур и новых
информационных технологий;
повышением актуальности и расширением проблематики
социологических исследований: проблемы морально-психологического состояния
личного состава армии и флота и пути повышение его эффективности в повседневной
деятельности войск; структура ценностных ориентаций кадровых военнослужащих
Вооруженных Сил РФ; проблемы комплектования Вооруженных Сил военнослужащими на
контрактной основе; повышение престижа военной службы; проблемы психологической
устойчивости военнослужащих в боевых условиях (по опыту боевых действий в
Чеченской Республике в 1994-1996 гг.)и др.
С
начала 1990-х годов проблемы военной социологии перестали быть прерогативой
только социологов силовых структур. Весьма интенсивно это направление, в
частности, исследуется в Центре социологии национальной безопасности при
Институте социально-политических исследований РАН [88-92], а также получает
развитие и в некоторых высших учебных заведениях [93, 94]. Проблемы военной
социологии все активнее находят свое отражение на страницах научной социологической
периодики*.
Всё
это создает большие потенциальные возможности для дальнейшего развития военной
социологии, обретения ею в России общественного признания и полноправного
статуса специальной отрасли социологических знаний.
*Так,
в 1993 году впервые вышел специальный номер журнала “Социологические
исследования” (№12), полностью посвященный только одной отрасли специальных
социологических знаний - военной социологии (22 материала). С 1994 года в
данном журнале функционирует постоянно действующая рубрика “военная
социология”. Свидетельством этого служит и появление данной статьи на страницах
“Журнала социологии и социальной антропологии”.
Список литературы
1.
Стронин А. И. Мир и война. СПб., Тип. Акад. Наук, 1870.
2.
Апостольский П. Нравственные основы настоящей войны. СПб., 1877.
3.
Чурилов М. П. Историческое значение военного подбора // Слово. 1878. №1–3, 5.
4.
Трубников К. В. Мир и война. СПб., Тип. В. В. Комарова. 1882.
5.
Новиков Я. Война и предполагаемые выгоды. Париж, 1894 (на фр.).
6.
Шидловский А. О. О значении войны и мира для современного общества // Научное
слово. 1895, №3-4.
7.
Блиох И. С. Будущая война в техническом, экономическом и политическом
отношениях. В 5 т. СПб.: Тип. И. А. Ефрона, 1898.
8.
Гейсман П. А. Война, ее значение в жизни народа и государства СПб.: Тип. А. А.
Пороховщикова, 1898.
9.
Заболотный В. С. “Опыт к рациональному разрешению вопроса: “Что такое война?”
(Философский эскиз на почве субъективизма” Варшава: Тип. Окружного штаба, 1900.
10.
Соловьев В. С. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории.
СПб.: Труд, 1901.
11.
Введенский А. И. Дальневосточная война с философской точки зрения, в связи с
вопросом о войне вообще. СПб., 1905.
12.
Пильский П. Армия и общество // Мир Божий. 1906, №6-8.
13.
Заболотный В. Роль войны в истории развития культуры. Варшава: “Офицерская
жизнь”, 1909.
14.
Гуревич Б. А. Социологический анализ проблемы мира и Первый конгресс. Киев:
Тип. С. В. Культенко, 1912.
15.
Бехтерев В. М. Моральные итоги великой мировой войны. Пг.: Психо-невр. ин-т,
1915.
16.
Булгаков С. Н. Война и русское самосознание. М.: Тип. Т-ва И. Д. Сытина, 1915.
17.
Кареев Н. И. О происхождении и значении теперешней войны // Речь. 1916. №3.
18.
Сорокин П. А. Причины войны и пути к миру. Пг.: Н. Н. Кабареников, 1917.
19.
Клаузевиц К. О войне /Пер. с нем. В 2-х т. -М. -Л.: Госвоениздат, 1932. -Т. 1.
20.
Корф Н. А. Общее введение в стратегию, понимаемую в широком смысле. (Этюды
военных наук). -СПб.: Тип. шт. Отд. корп. жандармов, 1897.
21.
Леер Г. А. Стратегия. (Тактика театра военных действий). Изд. 5-е, испр. и
дополн. В 3-х частях. 4. 1. -СПб.: Тип. С. Н. Худекова, 1893.
22.
Михневич Н. П. Стратегия. В 2-х кн. Кн. 1. -СПб.: Типо-литогр. А. Е. Ландау,
1899.
23.
Языков П. А. Опыт военной географии, СПб., 1838.
24.
Милютин Д. А. Первые опыты военной статистики. В 2-х томах. СПб.: Тип.
военно-учеб. заведений, 1847-1848.
25.
Макшеев А. И. Военно-статистическое обозрение Российской империи. СПб., 1867.
26.
Золотарев Л. И. Записки военной статистики России. В 2-х томах. СПб., 1895-1898.
27.
Богуславский Н. Д. Военно-статистическое обозрение Российской империи и основы
военной статистики. 1906.
28.
Режепо П. А. Статистика генералов. СПб., 1903.
29.
Режепо П. А. Статистика полковников. СПб.: Столич. Тип. С. Х. Золотарика, 1905.
30.
Режепо П. А. Офицерский вопрос. СПб.: Русская скоропечатня, 1909.
31.
Оберучев К. М. Наши командиры. Опыт статистического исследования служебного
движения офицеров. Киев: Тип. Р. К. Лубковского, 1910.
32.
Военно-статистический ежегодник армии. СПб.: Тип. Гл. штаба, 1910-1914.
33.
Коропчевский А. А. Психология войны. СПб.: М. М. Ледерле. 1892.
34.
Халтурин В. Н. Психологическое обоснование воинской дисциплины. СПб., Эконом.
типо-литография, 1896.
35.
Зыков А. А. Как и чем направляются люди. Опыт военной психологии. СПб., 1898.
36.
Шумков Г. Е. Психика бойцов во время сражений. СПб., 1905.
37.
Шумков Г. Е. Первые шаги психиатрии во время русско-японской войны за 1904-1905
гг. Киев: Просвещение, 1907.
38.
Изместьев П. И. Из области военной психологии. Варшава: Офицерская жизнь, 1907.
39.
Резанов А. С. Военная психология как наука // Приложение к журналу “Русский
инвалид”. 1909. №26.
40.
Резанов А. С. Армия и толпа. Опыт военной психологии в связи с психологией
толпы. Варшава: Варшавская эстетич. Тип., 1910.
41.
Угах-Огорович Н. А. Военная психология. Киев: Тип. Киев. округа, 1911.
42.
Угах-Огорович Н. А. Психология толпы и армии Киев: Тип. Киев. округа, 1911.
43.
Кузьмин С. А. Война народов. (Психол. очерк). Пг., 1915.
44.
Пепелищев В. Е. Душа русского воина. (Историко-психологический очерк). Пг.: В.
Карабасников, 1917.
45.
Записка по вопросу о постановке преподавания в Николаевской академии
Генерального штаба. (Составлена на основании ответов офицеров Генерального
штаба - участников войны 1904-1905 гг. на обращение начальника академии в марте
1906 года) от 15 сентября 1906 г. /РГВИА. ф . 544, оп. 1,д. 1353.
46.
Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне. В 2-х т. -Париж: Тов-во
объединенных издателей, 1939. -Т. 1.
47.
Война и Костромская деревня (По данным анкеты статистического отделения).
-Кострома: Типография Х. А. Гелиш, 1915.
48.
Сергеев В. П. Эмпирические социологические исследования в РККА и РККФ в 20-е
годы: состояние, проблемы, опыт. / В. И. Ленин и актуальные проблемы военного
строительства: Сб. науч. статей. -М.: ВПА, 1990. -С. 144.
49.
Военный вестник. -1922. -№1.
50.
Шпильрейн И. Н., Рейтынбарг Д. И., Нецкий г. О. Язык красноармейца: Опыт
исследования красноармейца Московского гарнизона. -М. -Л.: Госиздат, 1928.
51.
История становления советской социологической науки в 20-30-е годы. -М.: Ин-т
социологии, 1989.
52. Головин Н. Н. The Russian
Army in the World War. A sociological study. (New-Haven (Conn.): Yale
University Press, 1931.
53.
Головин Н. Н. О социологическом изучении войны // Белград, 1937.
54.
Головин Н. Н. Наука о войне. О социологическом изучении войны. Париж: Изд-во
газеты “Сигнал”, 1938.
55.
Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне. В 2-х томах. Париж:
Товарищество объединенных издателей, 1939.
56.
Головин Н. Н. О социологическом изучении войны [Доклад на XII Международном
социологическом конгрессе в Брюсселе 26 августа 1935 г. ] // Осведомитель.
-Белград. -1937. -№4.
57.
Пузик В. М. Предмет и методы конкретных военно-социологических исследований.
-М.: ВПА, 1971.
58.
Волкогонов Д. А. Проблемы, которые выдвигает жизнь ( о конкретных
военно-социологических исследованиях) // Красная звезда, 1964. 21 июля.
59.
Сахаров Е. Конкретные социальные исследования в Вооруженных Силах // Коммунист
Вооруженных Сил. -1965. -№16.
60.
Глоточкин А. Д. О конкретных социальных исследованиях в войсках //Труды
академии. -№57. -М.: ВПА, 1967.
61.
Ильин С. К. Некоторые вопросы содержания и организации конкретных
социологических исследований в войсках // Коммунист Вооруженных Сил. -1967.
№12.
62.
Ладанов И. Социологические исследования в армии США //Военный зарубежник.
-1967. -№5.
63.
Китов А. Методологические вопросы конкретных социологических исследований в
Вооруженных Силах // Военная мысль. -1968. №10.
64.
Оськин В. И. Конкретно-социологические исследования в практике
партийно-политической работы. Лекция. -М.: ВПА, 1968.
65.
Читатель и газета. Отчет о социологическом исследовании состава и интересов
читателей газеты “Красная звезда”, проведенный в 1969 году. -М.: Красная
звезда, 1969.
66.
Ковалев В. Лицо коллектива: Военно-социологический очерк о соотношении личности
и коллектива. Пример из жизни войск //Советский воин. -1971. №24.
67.
Коноплев В. К. Методологические основы и проблемы военно-социологических
исследований // Военная мысль. -1971. -№2.
68.
Федоров Ю. М. Научный коммунизм и конкретные военно-социологические
исследования. Лекция. -М.: ВПА, 1972.
69.
Военная история и социология: Сборник / Под ред. А. И. Бабина. -М.: Ин-т воен.
истории МО СССР, 1973.
70.
Дмитриев А. П. Методология и методы военного исследования. -М.: ВПА, 1973.
71.
Рыбкин Е. Основные категории социологического анализа войн //Военно-историч.
журнал. -1973. №2.
72.
Ковалев В. Н. Социалистический воинский коллектив: Социологический очерк. -М.:
Воениздат, 1980.
73.
Средин Г. В., Волкогонов Д. А., Коробейников М. П. Человек в современной войне.
-М.: Воениздат, 1981.
74.
Военно-социологическое исследование: Методическое пособие по организации и
проведению / Под ред. Н . И. Бородина, В. М. Чепурова. -М.: ИВИ МО СССР, 1987.
75.
Актуальные проблемы развития военной социологии в условиях перестройки армии и
флота: Материалы науч. -практ. конф. -М.: ВПА, 1990.
76.
Кузьменко Б. В., Соловьев С. С. Обработка и анализ данных
военно-социологического исследования. -М.: ВПА, 1991.
77.
Воробьев В. Я. Социология военная / Социологический словарь - 2-е изд.,
перераб. и доп. -Минск: Университетское, 1991. - С. 379-380.
78.
Введение в профессию: Учебно-методическое пособие для войсковых психологов и
социологов. - М.: ЦВСППИ ВС, 1992.
79.
Общественное мнение в воинском коллективе / Под ред. А. В. Возженникова. -М.:
Воениздат, 1993.
80.
Ведерников В. Н. Военная социология: вопросы теории, методологии, истории и
практики. -М.: ГАВС, 1994.
81.
Как организовать и провести военно-социологическое исследование (Учеб. пособие)
/Колл. авт. под рук. Г. П. Андреева и Ф. И. Макарова - М.: ЦВСППИ ВС РФ, 1994.
82.
Социология: Учебное пособие. -М.: Военная академия экономики, финансов и права,
1994.
83.
Скок А. С. Технологические основы военно-социологического исследования. -М.:
АПС, 1995.
84.
Соловьев С. С. Основы практической военной социологии. -М.: Анкил-ВОИН, 1996.
85.
Пилипонский А. Г., Кибакин М. В. Военно-социологическое обследование: Расчет и
обоснование выборки. -М.: Воен. ун-т, 1997.
86.
Образцов И. В., Пилипонский А. Г., Соловьев С. С. Век российской военной
социологии (1897-1997). -М.: Воен. ун-т, 1997.
87.
Соловьев С. С., Образцов И. В. Российская армия от Афганистана до Чечни:
Социологический анализ. -М.: Национ. ин-т им. Екатерины Вел., 1997.
88.
Дерюгин Ю. И., Образцов И. В., Серебрянников В. В. Проблемы социологии армии.
-М.: ИСПИ РАН, 1994.
89.
Серебрянников В. В., Дерюгин Ю. И., Ефимов Н. Н., Ковалев В. И. Безопасность
России и армия. -М.: ИСПИ РАН, 1995.
90.
Серебрянников В., Хлопьев А. Социальная безопасность России. -М.: ИСПИ РАН,
1996.
91.
Серебрянников В. В., Дерюгин Ю. И. Социология армии. -М.: ИСПИ РАН, 1996.
92.
Серебрянников В. В. Социология войны. -М.: Научный мир, 1997.
93.
Кабакович Г. А. Социальные аспекты воспроизводства кадрового потенциала
Вооруженных Сил в системе высшей школы России. -Уфа: УГАТУ, 1985.
94.
Гильманов А. З. Военная интеллигенция как социально-профессиональная группа.
-Уфа: Уфимский гос. ун-т, 1992.
|