|
О социальной структуре общества постсоветской России
О социальной структуре общества постсоветской России
О социальной структуре общества постсоветской России
Арутюнян Юрик Вартанович - член-корреспондент РАН,
советник РАН.
Проблемы
социальной структуры общества в отечественной и зарубежной социологии
принадлежат к числу центральных. Социальная структура мыслится как основной
субстрат общественного развития, эпицентр факторов, определяющих социальную
жизнь. В конкретных исследованиях социальной структуры особую роль имеет
выявление ее составных элементов, иерархии социальных групп, прежде всего,
распределение собственности, власти, престижа и положения в обществе.
Широко
известно, что новое постперестроечное время внесло принципиальные перемены в
социальную структуру нашего общества. Происшедшая мирная революция по сути
возродила уничтоженную в свое время Октябрем систему прежних капиталистических
отношений и привела к сосуществованию частной собственности с государственной,
которую было принято именовать социалистической. Результат этого — влияние
происшедших перемен не только на классовую, но и на социально-профессиональную,
социально-функциональную структуры общества.
Очевиден
политический аспект новообразований социальной структуры. Политическая сущность
структуры общества в прошлом была главным предметом социальной фальсификации в
интересах власти. Партийно-государственные идеологи длительное время
небезуспешно маскировали действительное положение рабочего класса мифами о его
руководящей роли [1]
. В постперестроечное время
социальная структура скорее неосознанно политизируется культом "среднего
класса", что мешает осознанию реальной классовой поляризации нашего
общества, скрывает обострение противоречий между трудом и капиталом. Парадокс
идеологической фокусировки очевиден. В прошлом, когда классов в научном
представлении этого понятия у нас не было, они как "дружественные"
находились в центре внимания отечественной квазисоциологии типа исторического
материализма. Теперь, когда классы в реальном смысле действительно появились, -
они практически изымаются из отечественной социологии. В прошлом действовал
диктат, сначала реального, потом пережиточного восточного сталинского
патриархата, а сейчас моден культ "западного" - автоматический
перенос принятых за рубежом социальных мерок в нашу действительность.
Получается, что "психология" отечественного обществоведения довольно
устойчива -меняются только идолы.
Какова
суть качественных перемен в социальной структуре нашего общества? В прошлом,
при тоталитарном строе была четко (однозначно) выражена иерархия социальных
групп, разделяющих права использования собственности при централизации функции
"распоряжения" собственностью и отчуждении функции
"владения" ею [2]
. Теперь в постсоветском
обществе структура классово дифференцирована пропорциями разных видов
собственности, в том числе частной, и функциями не только распоряжения, но и
владения ею.
В
новых условиях меняется былой статус социальных групп. В верхние элитные и
субэлитные слои, помимо традиционных управленческих групп, включаются крупные
собственники - новые капиталисты. Появляется средний слой - относительно
материально обеспеченные и "устроенные" представители разных
социально-профессиональных групп преимущественно из предпринимателей, менеджеров
и части квалифицированных специалистов.
Основной,
базовый, по определению Т.И. Заславской, социальный слой - самый многочисленный
в России (60-65%). Он охватывает все социально-профессиональные группы
населения с ограниченным имущественным достатком и социально-политическим
влиянием - от массовой интеллигенции (учителя, медработники, техники, инженеры
и т.п.) до многочисленных категорий людей физического труда. У основания этого
конуса в "нижнем слое" до 12% населения, преимущественно представители
неквалифицированного труда с самыми низкими доходами и затем на самом
"дне" -люмпенизированные десоциальные группы (7-9%) [3]
.
Такой
"слоевой срез" не исключает принятых классических систем общественных
группировок - классовой, социально-профессиональной и социально-функциональной.
Они настолько глубоки, что в свое время сказались не только на всем комплексе
социально-культурных характеристик групп, но даже на некоторых
антрополого-фи-зиологических чертах [4]
.
"Слои" же говорят о возможности известного размывания традиционных
социальных границ, но не "отменяют" их. К примеру, рабочие остаются
рабочими. В массе своей они представлены в "базовом" слое. Иначе
говоря, признание "слоев" не нарушает, а лишь дополняет принятое
понимание традиционной структуры общества, подчеркивая известную диффузию его
границ как классовых и социально-профессиональных, так и
социально-функциональных, связанных с распределением власти.
Напомним,
что классовая структура основана на дифференциации отношений собственности,
отделении ее владельцев, распорядителей, нанимателей (прямых или косвенных) от
нанимаемой рабочей силы - физической или умственной, квалифицированной или
неквалифицированной. Социально-функциональная структура, в отличие от
классовой, выделяет группы не по социально-экономическому положению, а по
управленческому статусу - власти-распоряжению или подчинению-исполнению. Чаще
всего, у класса капиталистов владение сочетается с функциями
власти-распоряжения, хотя такое прямое сочетание и необязательно.
Распорядительные функции менеджеров могут и не сочетаться с функциями
"владения", а лишь исполняться в интересах властвующих элитарных
групп подлинных собственников.
Социальная
структура постсоветского общества
Виды собственности, выделенные
треугольниками
государственная частная
(капиталистическая)
Слои (уровни)
I - верхний (высший)
II - средний
III - "базовый"
IV - низший (в т.ч.
люмпенизированный)
Принадлежность к слоям
стационарная факультативная
(случайная)
|
Социальные группы
Э - элита:
государственно-политическая
финансово-имущественная
социально-профессиональная
Р - руководящие кадры
(руководители)
А — специалисты высокой
квалификации
А2, Б - специалисты средней
квалификации и служащие
В — работники физического труда
высокой квалификации
Г1 — работники физического
труда средней квалификации
Г2 - неквалифицированные работники
физического труда и "люмпены"
|
В
схеме треугольниками выделены субструктуры, связанные с государственной и
капиталистической собственностью. Они разделены социально-профессиональными
группами. В стороне от треугольника линейными обозначениями фиксируются слои
разного уровня - в верхней части элитарные ( I ), затем средний ( II ), у
основания базовый ( III ), "на дне" люмпены ( IV ). Пунктирные
продолжения линейных обозначений — необязательное, факультативное распределение
случайных неутвердившихся элементов выделенных групп. В графическом изображении
масштабы классов, слоев и групп условны, несоизмеримы.
Анализ
социальных новообразований постсоветского общества вскрывает самые непривычные
для нас в прошлом отношения, связанные с возрождением классической классовой
структуры, определяемой противостоянием труда и капитала, с которой неизбежно
корреспондируют распределения власти и отчасти престижа. Наглядно это отражено
на схеме.
Разумеется,
природа труда и капитала в современных постиндустриальных обществах по
сравнению с эпохой К. Маркса существенно изменилась. Наряду с сохраняющимся
традиционным трудом рабочего, расширяется сложный комплексный
высококвалифицированный, во многом творческий труд, требующий знаний,
инициативы и интеллекта, что влияет на социальную природу наемного труда.
Капитал, находясь в мировой конкуренции, должен с этим считаться и делиться
прибавочным продуктом (прибавочной стоимостью), создаваемым таким трудом, с
теми, кто им овладел. Чем созидательнее и масштабнее такой по существу
интеллигентский труд, тем сильнее позиции его обладателей в рыночных отношениях
и соответственно ограниченнее возможности бесконтрольного самоуправства
капитала. Частная собственность на средства производства в современном обществе
реально может перестать быть безусловно частной, оказываясь под контролем
соучастников в ее использовании. Ограниченная, а по существу разделяемая такая
собственность может явиться основанием так называемого среднего класса,
совмещающего функции рационального сочетания труда и капитала. Для России и
стран ближнего зарубежья это пока приемлемо скорее лишь теоретически.
Практическое сочетание труда и капитала в российской ситуации представляется
преждевременным. Отечественные обществоведы идеализируют действительность,
когда, недооценивая реальность, констатируют появление в России развитого
"среднего класса". Правда, видится такой "средний класс"
ими в весьма" неопределенных границах и охватывает по разным оценкам от
15% до 60-70% населения страны [5]
. Между тем, справедливо
считается, что "устойчивость структур, их полнота обусловливаются их
повторяемостью во времени и пространстве" [6]
.
На
схеме видно безусловное преобладание базового слоя, который также далеко не
однозначен. Если в среднем слое, а тем более в высшем, представлены
высококвалифицированные люди умственного труда и элитарных функций, то в
"базовом" - все остальные социально-профессиональные группы, включая
массовую интеллигенцию и полностью людей, занятых физическим трудом. Социальный
потенциал базового слоя - это резерв, который может сказаться на политической
расстановке сил при обострении классовых противоречий.
Права
З.Т. Голенкова, которая считает, что постсоветская Россия ассоциируется с
"пирамидой, где большинство населения "прижато к низу", тогда
как до 5% богатых составляют ее вершину, а среднего класса как бы и вовсе
нет" [7]
. Таким образом привычная классовая
структура, где представлены полярные группы нанимателей и нанимаемых, это не
социальная фантазия и не прогностическая оценка, а факт, характерный, хотя в
разной мере и в разном виде, но неизбежно проявляющийся во всех постсоветских
государствах. Естественно, в каждом из них есть своя специфика в отношениях
между государственными и капиталистическими структурами, но суть одна
-функционируют новообразованные классы, правда, с зачаточным размытым классовым
сознанием. По западным меркам "в России социальные классы остаются пока
очень слабыми" [8]
. В ущербных классовых группах
сознание пока остается "в себе", а отнюдь не "для себя",
хотя противоречие между трудом и капиталом "в потенции, безусловно,
является антагонистическим" [9]
.
Тенденция
образования "среднего класса" не снимает воссоздания в нашем обществе
традиционной классовой структуры при переплетении государственной и
капиталистической собственности и чем дальше, тем со все более очевидным
противостоянием труда и капитала, а одновременно глубокой
социально-функциональной дифференциацией власти и труда. Приведут ли пробуждаемые
классовые противоречия к конфликтам, которые на первом этапе, по определению
В.В. Радаева и О.И. Шка-ратана [10]
, носят характер
"неосознанной борьбы" за перераспределение прибавочного продукта,
покажет время.
Так
или иначе очевидно паразитическое утверждение частной собственности на орудия и
средства производства, способствовавшее подрыву многих отраслей экономики
страны и за короткий срок разделившее народ на противоположные, действительно
антагонистические классы - нанимателей и нанимаемых, имущих и обездоленных.
Если
в 1990 году в частном секторе было занято не более У ъ занятых в экономике, то
в 1997 году здесь сосредоточилась уже половина рабочих и специалистов, в
последующие годы этот рост продолжался [11]
. В 2000
году в государственном секторе было занято 24,4 миллиона человек, в частном -
27,9 миллиона [12]
.
Произошла
весьма своеобразная социальная "революция". Обычно революция
претендует на то, чтобы "те, кто был ничем, стал всем". В данном
случае должностная номенклатура - наиболее удачливые из тех, кто был почти
"всем", стали ими уже окончательно и безгранично. Не случайно,
партийно-государственный аппарат, как считает Р.В. Рывкина, "инициировал
перестройку", когда для этого уже в 80-е годы открылись возможности [13]
. Те, кто в недавнем прошлом находились на
партийно-хозяйственных или общественно-командных высотах, поднялись еще выше, а
главное прибрели новое качество - стали собственниками-капиталистами, получив
тем самым легальную возможность закрепить свои господствующие позиции в
обществе и обеспечить себя и свою родню, наследников "до седьмого
колена" вдруг обретенной собственностью, в том числе на средства
производства. По выражению В.И. Ильина, в результате этих перемен произошла
"маркетизация аппарата" и создана была благоприятная почва для его
"сращивания с теневой экономикой" [14]
.
Государственные
предприятия в новой системе, если не считать некоторых относительно доходных за
рубежом преимущественно сырьевых отраслей (в первую очередь, по добыче нефти),
в большинстве своем оказались в плачевном состоянии. Их, не считаясь с
инфляцией, государство стало плохо финансировать, не компенсировалась и часто с
большими задержками выплачивалась зарплата. В частном секторе оплата, хотя
нередко отставала от прежних доперестроечных норм, все же была значительно
выше, чем в государственном, и выплачивалась намного аккуратнее [15]
. В 1999 году (данные на октябрь) зарплату выше 1800
руб. в месяц в государственном секторе получали / 4 работников, в частном
секторе - близко к половине (43%) [16]
.
О
распределении относительно высоких доходов более подробную информацию можно
получить по обследованным нами регионам. В Москве, по самооценкам, которые
несколько занижены (конец 1999 года) [17]
, доход выше 5
000 руб. в месяц в государственном секторе имели 4%, в частном - 32% занятых; в
Саратове соответственно 1% и 16%. Руководители, а тем более предприниматели
принадлежали в подавляющем большинстве (по данным исследования в Саратове -
81%) к самым обеспеченным группам, которые в государственном секторе почти
отсутствовали [18]
.
Естественно,
в частном секторе как более доходном, сосредоточивалось относительно больше
мужчин и молодежи, а специалисты высокой квалификации, особенно пожилого
возраста, потеряли свое былое преимущество. Главным для них теперь оставался
ущербный государственный источник дохода. Такое развитие экономики было явно
болезненно для страны в целом, хотя бы потому, что частная собственность в
первую очередь утверждалась в прибыльных потребительских отраслях за счет
многих производственных отраслей. Неслучайно, валовое производство в
промышленности за 90-е годы резко сократилось. Сильно пострадало и сельское
хозяйство, свободное теперь "от организации", а главное от снабжения
техникой, удобрениями и в значительной мере лишенное заказов, вынужденное
конкурировать с западными импортерами.
В
итоге наблюдалось заметное обнищание широких слоев населения. Даже в Москве,
самом состоятельном в стране городе, у 50% населения (1999 г.) доходы в расчете
на одного члена семьи, по самооценкам, составляли 1000 руб. В Саратове таких
низкооплачиваемых был 71%, а в селах Саратовской области - 98%.
В
России в целом "многократно усилилась социальная и культурная поляризация
"верхов" и "низов": "Зона бедности" с конца 80-х
годов расширилась с 18% до 40-50% [19]
. Особенно
страдали от низких заработков люди, работающие в сфере культуры, образования,
науки, которые оставались только на государственном обеспечении. В плохом
положении оказались многие отрасли промышленности, которые не выдерживали
непривычных рыночных отношений. Преимущества не производственного, а
потребительского сектора в экономике сказались на отраслевой и
социально-профессиональной структуре населения. В частном секторе резко
возросло население, занятое в торговле и сфере обслуживания, где
государственный сектор был сведен к минимуму и сохранялся в основном в
промышленности, отчасти на транспорте и по существу монополизировал сферу
культуры, где соответственно преобладала нищенская оплата труда.
Перемены
отразились на социально-профессиональной структуре населения. Число рабочих,
занятых в производственных отраслях, заметно уменьшилось, что отразилось на
поколенческой структуре. В новом поколении вырос удельный вес руководителей,
которые были часто связаны с капиталом, и группа обслуживающего персонала,
зафиксированного в категориях умственного труда невысокой квалификации.
Принципиальные перемены в социальной структуре, естественно, органически
связаны с имущественным положением и доходами социальных групп
трансформированного общества. У подавляющей части населения доходы по сравнению
с доперестроечным временем, существенно сократились; у новых, особенно
удачливых хозяев-предпринимателей, они, напротив, неимоверно выросли. В
результате дистанция в имущественном положении между разными группами населения
многократно возросла.
Таблица
1
Отношение
к развитию частной собственности в промышленности (в % и индексах)
Отношение
|
Москва
|
Саратов
|
Саратовская область (село)
|
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
Положительное
|
54
|
32
|
45
|
36
|
20
|
17
|
Отрицательное
|
26
|
44
|
32
|
37
|
53
|
38
|
Индекс
|
+28
|
-12
|
+13
|
-1
|
-33
|
-21
|
Наши
данные, основанные на массовой информации, естественно, не
"добираются" до отечественных богатеев и тем не менее иллюстрируют,
как резко поляризовались доходы широких слоев населения и небольшой группы
предпринимателей. Численный рост собственников-предпринимателей не был
интенсивным: в 1992 г. в Москве их было около 2%, в 2000 - 5%; в Саратове
соответственно 1 и 3%, а в селах Саратовской области они только появились,
составив 1%. Однако при относительной малочисленности предприниматели
сосредоточивают в своих руках теперь чуть ли не основную часть доходов. По
официальным данным, удельный вес их доходов в 1999 г. почти соответствовал
размерам оплаты труда и социальных трансфертов фактически всего населения
страны [20]
. В этой ситуации очень немногие даже в
крупных городах могли иметь мало-мальски приличные заработки. По нашим данным,
заработки в 1999-2000 гг. в пределах 3000 руб. и выше в Москве получала только
1/5 населения, в Саратове – 1/10. Материалы исследования подтверждают данные начала
90-х годов: сравнительно высокими доходами выделяются по-прежнему в основном
руководители и особенно предприниматели. Зарплата в государственных
предприятиях, пособия, стипендии остаются основным источником доходов
большинства населения, а доходы от бизнеса оставались монополией
предпринимателей. Чем старше население, тем больше оно вынуждено ограничиваться
низкими государственными источниками дохода. В целом доходы в расчете на одного
члена семьи, по самооценкам, были мизерными, Даже в Москве только 5% населения
имели доходы выше 5000 руб. в расчете на одного члена семьи, в Саратове - 2%, в
саратовских селах таких вообще нет. Удовлетворенные заработками составляют в
пределах 10% занятого населения, в отличие от 70—80 гг., когда индекс
удовлетворенности заработками был положительным, т.е. удовлетворенных
заработками было больше, чем не удовлетворенных.
То,
что подавляющее большинство всех групп населения, кроме руководителей и
предпринимателей, были очень недовольны своим материальным положением, возможно,
связано не столько с обеднением людей, сколько с окончательным крахом их
социальных ожиданий. В массах зреет глубокое разочарование социальными
результатами экономических реформ. Очень четко это отражается в
"реанимации авторитета" социалистической собственности и
дискредитации частной, капиталистической, что фиксируется нашими
исследованиями. По этим данным, с 1992 по 2000 г. число сторонников
государственных предприятий в Москве и Саратове выросло с 17% до 1 /4 – 1/6, а
число людей, ориентированных на частные предприятия, сократилось, причем в
селах Саратовской области почти свелось на нет.
Если
в начале 90-х годов в Москве и Саратове преобладали положительные установки на
развитие частной собственности в промышленности, то теперь - отрицательные, хотя
частные предприятия, нередко поставленные по сравнению с государственными в
выигрышное положение, дают более высокие доходы и заработки [21]
.
Особенно заметно преобладание ориентации на государственную собственность у
людей старшего возраста, среди которых в городах мало кто допускает
приемлемость частной собственности в промышленности, а на селе в аграрном
производствелочти полностью исключает это (табл. 1, 2).
Такая
же картина теперь в оценке частной собственности на землю: в городе положительные
установки довольно ограничены, в селе преобладают отрицательные. Особая позиция
у руководителей и предпринимателей, преимущественно настроенных в пользу
частной собственности, что отразилось на решениях Государственной Думы. Таким
образом, совершенно очевидно классовое, правда, пока неосознанное,
противостояние подавляющего большинства населения социальной трансформации
экономики, стимулированной властью имущих в своих интересах. В чем, в принципе,
сходятся разные классы и все группы населения в городах и селах - в признании
частной собственности в сфере обслуживания (табл. 3). В этой сфере, особенно в
городах, со всей очевидностью проявляются преимущества свободной торговли и
реального учета потребностей населения, весьма вариативных, но зорко учитываемых
при свободе частной инициативы.
В
удовлетворенности работой нет устойчивых перемен. На работу, по данным
1999-2000 гг., устроиться стало труднее, чем в прошлом, тем более в
дореформенное время (табл. 5), когда люди практически не знали безработицы.
Особенно высок стал спрос на занятость в частном секторе, где, несмотря на
ограниченность зарплаты, она намного выше, чем в государственном секторе.
Возросло
бесправие людей на работе. С течением времени они все больше осознают (заметнее
в государственном секторе), что лишены возможности оказывать влияние на решение
важных вопросов в коллективе (табл. 6). Исключение составляют предприниматели,
которые в большинстве своем и решают дела трудовых коллективов (70-80% в
Саратове и Москве). Итоги говорят о критическом положении людей, особенно
занятых в производстве, об их растущей неудовлетворенности сложившимися
производственными отношениями, резко дифференцирующими социальные интересы
наемных работников и узкой группы работодателей.
Таблица
2
Положительные
установки социальных групп на развитие частной собственности в промышленности
(в % к числу опрошенных)
Пол
Возраст
Виды труда
|
Москва
|
Саратов
|
Саратовская область (село)
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
Пол
|
Мужчины
|
64
|
35
|
48
|
45
|
27
|
20
|
Женщины
|
50
|
29
|
43
|
30
|
12
|
15
|
Возраст
|
18-29 лет
|
73
|
49
|
51
|
50
|
30
|
20
|
30-49лет
|
66
|
35
|
46
|
51
|
15
|
31
|
50 лет и старше
|
40
|
20
|
35
|
14
|
20
|
3
|
Социальные группы
|
Физический труд в т.ч.
квалифициров.
|
39
|
17
|
41
|
34
|
20
|
16
|
43
|
19
|
38
|
36
|
27
|
21
|
Умственный труд
|
60
|
41
|
47
|
36
|
20
|
27
|
в т.ч. специалисты выс.
квалификации
|
60
|
37
|
58
|
36
|
25
|
30
|
Руководители
|
65
|
53
|
43
|
61
|
23
|
29
|
Предприниматели
|
93
|
69
|
нет свед.
|
87
|
нет свед.
|
В
итоговых оценках перспектив развития частной собственности очевидна осознанная
народом необходимость неоднозначных решений и гибкость регулирования частной
собственности в разных сферах экономики размерами, доходами и правом найма
рабочей силы (табл. 4).
Таблица
3
Отношение
к развитию частной собственности в сфере обслуживания (в % и индексах)
Отношение
|
Москва
|
Саратов
|
Саратовская область (село)
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
Положительное
|
74
|
73
|
74
|
72
|
38
|
46
|
Отрицательное
|
11
|
12
|
17
|
12
|
43
|
17
|
Индекс
|
+63
|
+61
|
+57
|
+60
|
-5
|
+29
|
В
целом позиции населения, за исключением небольших, но могущественных групп
руководителей и предпринимателей, с начала реформ от года к году менялись в
оценках процесса социально-экономического развития не к лучшему, а к худшему.
Таблица
4
Отношение
к ограничениям частной собственности размерами, доходом, правом найма рабочей
силы и т.н. (а % к числу опрошенных)
Ограничения
|
Москва
|
Саратов
|
Саратовская область: село
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
Ничем не ограничивать
|
38
|
24
|
24
|
27
|
23
|
12
|
Ограничивать в определенной
мере
|
32
|
41
|
43
|
36
|
14
|
18
|
Строго ограничивать
|
13
|
18
|
21
|
15
|
40
|
43
|
Затрудняются ответить
|
17
|
17
|
12
|
22
|
23
|
27
|
Каковы
перспективы? Невозможно без конца питаться триумфом "демократии", а в
республиках - "суверенитетом". Не реальна ли угроза социального
взрыва? Скорее, нет. И здесь свои причины - социально-экономические, культурные
и социально-политические.
Социально-экономические
причины отчасти понятны. По официальным данным в Российской Федерации не менее
1/3 населения живет ниже прожиточного минимума. Это чаще всего
малоквалифицированное и престарелое население. В стране 1 / 4 часть населения
пенсионеры, подавляющее большинство которых остро нуждается. Но они не могут
быть причиной и субъектом социального взрыва.
Ограниченность
"культурных причин" не менее очевидна. Революция - насильственное
массовое движение в значительной степени темных забитых людей. Конечно,
образование не страхует от этого. И все же, когда массы имеют образование,
определенный кругозор и к тому же печальный "революционный опыт", они
уже труднее поддаются гипнозу воинствующих вождей.
Более
проблематичны (неопределенны) - социальные, во многом социально-политические
причины. В прошлом для активных групп населения они в известной мере снимались массовым
сознанием открытых возможностей социальной мобильности на всех общественных
уровнях, доступностью высоких социальных позиций в обществе, "народностью
элиты", действительно сформированной не из кастовых привилегированных
групп, а из самых широких слоев населения.
С развитием частной собственности существенно меняется
механизм социальных перемещений. "Свернувшаяся" экономика все меньше
предъявляет спрос на рабочую силу. Поэтому впервые за всю
"послеоктябрьскую" историю именно в последние пост-перестроечные годы
массовая социальная мобильность стала сужаться. По данным нашего исследования в
1992 г. в Москве за 5 лет продвинулось 25% работающих, а с 1999 г. (за истекшее
пятилетие) - только 5%. Заметно стали сказываться на трудоустройстве и карьере
возрастные различия. Но даже в молодежных группах интенсивность мобильности
несколько сократилась. В течение 5 лет по данным 1992 года, из числа молодежи
(18-29 лет) сделали карьеру больше 1/3 этой группы (36%), по данным за 1999 г.
- 1/4. В зрелом возрасте (30-49 лет) разница между прошлым и настоящим еще
существеннее: если в 1992 г. преобладание мобильности было зафиксировано у 30%
этой возрастной группы, то в 1999 г. - только у 9%. Ущербны результаты
мобильности в старших возрастных группах (50 лет и более). В 1992 г. у 10% из
них статус вырос, а в 1999 г. в этой возрастной когорте уже никто не сделал
карьеры, более того, заметно увеличилось число людей, чье служебное положение
ухудшилось. С социальной точки зрения важно отметить принципиальные различия
сегодня в социальной мобильности в государственном и частном секторах народного
хозяйства. Обнаружились безусловные преимущества в частном секторе, поскольку
здесь делали ставку на более дееспособные молодые и активные группы. Особенно
высокой мобильностью отличаются предприниматели (табл. 7).
Таблица
5
Оценка
возможности устроиться на аналогичную выполняемой работу
А. По всему населению (в % и
индексах!)
|
Регионы
|
Годы
|
Легко
|
Трудно
|
Индекс
|
Москва
|
1987
|
36
|
35
|
1
|
1992
|
18
|
44
|
-26
|
2000
|
21
|
42
|
-21
|
1972
|
47
|
21
|
+26
|
Саратов
|
1992
|
24
|
29
|
-5
|
2000
|
14
|
44
|
-30
|
Саратовская область (село)
|
1972
|
73
|
12
|
+61
|
1992
|
48
|
26
|
+22
|
2000
|
23
|
36
|
-13
|
Б. В государственном и частном
секторах (в % и индексах)
|
Возможности устройства на
работу
|
Москва
|
Саратов
|
|
Госуд. сектор
|
Частный сектор
|
Госуд. сектор
|
Частный сектор
|
1 2
|
1 2
|
Легко
|
26
|
13 0
|
12
|
10 3
|
Трудно
|
34
|
55 89
|
49
|
46 43
|
Индекс
|
-12
|
-42 -89
|
-37
|
-36 -40
|
Примечание:
1 - все занятое население, 2 - предприниматели.
В.
По демографическим и социальным группам (ч индексах)
Пол Возраст Виды труда
|
Москва
|
Саратов
|
Саратовская область (село)
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
1992
|
2000
|
Пол
|
Мужчины
Женщины
|
-34
-16
|
-18
-23
|
-3
-5
|
-28
-31
|
+38
+1
|
-5
-10
|
Возраст
|
18-29 лет
|
-17
|
-29
|
-5
|
-34
|
+26
|
+11
|
30-49 лет
|
-31
|
-22
|
-5
|
-59
|
+11
|
-5
|
50 лет и старте
|
-21
|
-25
|
-2
|
-11
|
+33
|
- 28
|
Социальные группы
|
Физический труд в т.ч.
квалифицированный
|
+10
+2
|
+9
+8
|
+28
+27
|
-15
-10
|
+32
+55
|
+13
-10
|
Умственный труд в т.ч.
специалисты выс. квалификации
|
-27
-41
|
-42
-44
|
-22
-31
|
-35
-36
|
-14
+10
|
-46
-72
|
Руководители
|
-60
|
-75
|
-37
|
-70
|
+11
|
-57
|
Таблица
6
Оценка
своего влияния в коллективе
А. По всему населению (в% к
числу опрошенных)
|
Регионы
|
Годы
|
Влияют значительно
|
Не влияют
|
Индекс
|
Москва
|
1987
|
22
|
32
|
-10
|
1992
|
16
|
37
|
-21
|
2000
|
12
|
48
|
-36
|
1972
|
13
|
33
|
-20
|
Саратов
|
1992
|
10
|
49
|
-39
|
2000
|
19
|
28
|
-9
|
Саратовская область (село)
|
1972
|
7
|
61
|
-54
|
1992
|
6
|
64
|
-58
|
2000
|
5
|
69
|
-64
|
Б. По государственному и
частному секторам (в % и индексах)
|
|
Москва
|
Саратов
|
Влияние
|
Госуд. сектор
|
Частный сектор
|
Госуд. сектор
|
Частный сектор
|
1 2
|
1 2
|
Влияют значительно
|
1
|
20 82
|
13
|
28 71
|
Не влияют
|
53
|
39 0
|
41
|
24 2
|
Индекс
|
-52
|
-19 +82
|
-28
|
+4 +69
|
Примечание:
1 - все занятое население, 2 - предприниматели.
Консервация
сложившейся практики социальной мобильности опасна: она может вызывать
затруднения и ограничения демократических норм мобильности и соответственно
обострение классовых отношений в обществе. Классовые противоречия проявляются и
сейчас, но "глухо" - они неосознанны и слабо выражены. В 90-е г.
про-тестное движение рабочих и массовой интеллигенции стимулировалось ростом
безработицы, которая теперь, похоже, теряет свою былую остроту ,-стало гаснуть
и забастовочное движение [22]
.
Чтобы
оценить перспективу, надо представить себе, как меняется понятие класса и
классового сознания. В современном обществе границы "пролетариата"
расширены.
Таблица
7
Продвижении
но работе за 5 лет в Москве (в % ко всему занятому населению, 1999-2000 гг.)
Секторы
|
Рост в должности
|
Понижение в должности
|
Индекс
|
Вес занятое население
|
19
|
15
|
+4
|
Государственный сектор
Частный сектор
В т.ч. предприниматели
|
13
31
58
|
17
9
3
|
-4
+22
-56
|
Рабочий
класс теперь не синоним людей, занятых физическим трудом. Скорее это те, кто в
базовом слое - рабочие, крестьяне и массовая интеллигенция - принадлежат к
армии наемного труда. Такая трансформация классов неизбежна, когда меняются
индустриальные основы производства и расширяется интегрированный тип
рабоче-инже-нерного труда, имеющего много социально общего с занятиями массовой
интеллигенции. Весь наемный труд, включающий массовую интеллигенцию - источник неразделенной
прибавочной стоимости. Они объективно противостоят классу
нанимателей-капиталистов и сросшимся с ним государственных
"попечителей". Главный индикатор этого противостояния - отношение к
частной собственности. По данным Москвы и Саратовской области подавляющее
большинство населения (75-80% в городах и 90% на селе), за исключением
предпринимателей и хозяев - руководителей, выступают за ограничения частной
собственности. Но это по существу классовое противостояние процессам
неограниченной "капитализации" отечественной экономики не имеет
определяющего и тем более угрожающего для системы выражения. Одна из причин
этого — идеологический вакуум классового сознания - банкротство коммунистов,
которые не снимают с себя ответственности за допущенные в историческом прошлом
жесткости государственного капитализма, именовавшегося социализмом, к тому же в
новой ситуации при случае включаются в категорию имущих. Кроме того, у
коммунистов нет конструктивной программы преобразования современной российской
действительности. Среди рабочих, крестьян и массовой интеллигенции, лишенных
идеологической программы, сегодня нет воинствующего, как было в прошлом у
пролетариата, классового сознания. В Саратове и селах Саратовской области нами
выяснилось отношение широких слоев населения к предпринимателям и обнаружилось,
что крестьяне отрицательно оценивают роль только банкиров; к предпринимателям
относятся нейтрально, а рабочие - нейтрально к банкирам и скорее несколько
положительно к предпринимателям. Но очевидно, что если положение в стране не
будет улучшаться, могут появиться силы, которые "просветят" народ, и
он может стать, по выражению Т.И. Заславской, "главным источником как
прогрессивных социальных изменений, так и стихийного развертывания общества в
обратную сторону" [23]
. Страна находится на
историческом перепутье. Если социальная поляризация будет продолжаться, а элита
не найдет потенциала для оптимизации происходящих процессов, может произойти
угрожающее обострение ситуации с мало предсказуемыми последствиями. Долг
социолога вовремя распознать в социальной структуре угрозу злокачественных
новообразований и по возможности помочь социальному оздоровлению общества.
Список литературы
[1]
Исследование
финансировалось фондом РФФИ (проект № 00-06-80146). Устойчивость этих
теоретических представлений столь значительна, что и теперь можно услышать о
том, что рабочие в прошлом обладали правом "быть и называться гегемоном в
нашем Отечестве" (см. Социол. исслед. 2(К)2. № 2. С. 45).
[2]
В данной статье нет "территориальной"
возможности подробно раскрыть принципиальное положение о сущности социальной
структуры нашего донерестроечного общества. При желании с обоснованием моего
понимания сути социальной структуры советского общества можно ознакомиться в
публикации тех лет (Ю.В. Арутюнян. Социальная структура сельского населения
СССР. М., 1972. С. 91-106).
[3]
Распределение по социальным слоям приводится по материалам
Т.Н. Заславской ("Общественные науки и современность", 1У97. № 2. С.
5-8).
[4]
Так, по данным наших исследований москвичей (1987 г.) в
одной и той же половозрастной группе -мужчин в возрасте 30-49 лет — среди
специалистов и руководителей людей относительно высокого роста (174 см и выше)
было заметно больше (54%), чем среди рабочих (41%). Подробнее об этих
характеристиках мужского населения Москвы см. Ю.В. Арутюнян. Россияне:
столичные жители. М., 1994. С. 23.
[5]
Средний класс в России: количественная и качественная
оценки. М., 2000. СП.
[6]
Э.Гидденс. Социология. М., 1999.
[7]
Трансформация социальной структуры и стратификация
российского общества. М., 1996. С. 17.
[8]
Марку Кининен. Прогресс и хаос. Социологический анализ
прошлого и будущего России. Санкт-Петербург. 2002. С. 20.
[9]
М.М. Руткевич. Основное социальное противоречие
современного российского общества. Социол. исслед, 2000. № 4. С. 60.
[10]
В.В. Радаев, О.И. Шкаратин. Социальная стратификация.
М., 1996. С. 72.
[11]
Социальное положение и уровень жизни населения в России.
Статистический сборник. М., 2000. С. 67.
[12]
Российский статистических ежегодник. М., 2001. С. 140.
[13]
Л.Я.Рывкина. Формирование новых экономических классов в
России. Социологический журнал, 1994. № 4. С. 40.
[14]
В.И. Ильин. Государственная и социальная стратификация
советского и постсоветского общества. Сыктывкар, 1996. С. 191.
[15]
Трансформация социальной структуры... С. 13.
[16]
Социальное положение и уровень жизни населения в
России... С. 164.
[17]
В Москве, например, в 1999 г. по статистической
отчетности номинальная средняя зарплата составляла 2356 руб. (см. Российский
статистический ежегодник. М., 2(К)1. С. 175), по нашим данным — около 2000 руб.
Среднедушевые денежные доходы в 3000 руб. и выше государственной статистикой
были зафиксированы у 11% населения (см. там же, с. 187), но данным наших
исследований, такие доходы были только у москвичей (11% населения Москвы). А
даже в областном центре - Саратове - они фиксировались только у 4% населения.
Надо думать, что информацию о доходах, полученную нами при опросах, все же
занижали. Однако мы используем не только официальные данные, но и свои, так как
они позволяют в сопоставлении со множеством других индикаторов, зафиксированных
в исследовании, - например, с социально-профессиональными группами, значительно
расширить информацию и возможности анализа.
[18]
Здесь и далее приведены данные наших статистически .представительных
исследований по Москве и Саратовской области, проведенных в начале 90-х и
повторенных в 1999-20М гг. Многоступенчатая выборка по городам осуществлялась
но избирательным спискам и материалам жилищных контор. В Москве было опрошено
10(Х) человек, в Саратове - 800. В селах было опрошено 500 человек из типичного
для Саратовской области Аркадакского района, для выборки использовались
материалы похозяйственных книг. Исследования носили панельный характер, но
сравнимой программе они осуществлялись в 1970-е, 80-е и 90-е гг. Подробнее см.
Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, B . C . Кондратьен, С.С. Сусоколов.
Этносо-циология: цели, методы и некоторые результаты. М., 1984; "Россияне:
столичные жители". М., 1994. С. 13-20; "Россияне: жители города и
деревни". М., 1995. С. 11-13.
[19]
Т.И. Заславская. Социально-культурные аспекты
трансформации российского общества. Социол. исслед. 2001. №8. С. 9.
[20]
Социальное положение.... с. 161.
[21]
В 1999 году на государственных предприятиях зарплату
выше 1800 руб. получали всего четверть работников, на частных - 43%. (см.
Социальное положение и уровень жизни населения России, с. 194).
[22]
В 1992 году безработными были 5,2% (3,9 миллиона)
российского экономически активного населения, максимальным стало число
безработных в 1999 году - 13% населения (9,3 миллиона). Потом безработица
впервые пошла на спад: в 20Ш году безработные составили 10,5% населения (7,5
миллионов) (см. Российский статистический ежегодник. М., 2001. С. 134). Резко
сократились и забастовки. Максимального всплеска они достигли в 1997 году,
захватив 17 тыс. предприятий и организаций, и почти свелись на нет в 2000 году,
когда в забастовках участвовало только 817 "объектов" (см. там же, с.
162).
[23]
Т.И. Заславская. Социально-культурный аспект
трансформации российского общества. Социол. исслед. 2001. №8. С.5.
|