|
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Благонамеренные речи
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Благонамеренные речи
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Благонамеренные речи
В
главе-предисловии «К читателю» автор представляется как фрондер, жмущий руки
представителям всех партий и лагерей. Знакомых у него тьма-тьмущая, но у них он
ничего не ищет, кроме «благих намерений», хорошо бы в них разобраться. Пусть
они ненавидят друг друга, но часто болтают одно и то же. Все озабочены способами
«обуздания». Миросозерцание громадного большинства людей только на этой идее и
держится, хотя она недостаточно исследована и даже оболгана фанатиками и
лицемерами. А потому насущной потребностью современного общества становится
освобождение от лгунов, ибо истинные герои «обуздания» вовсе не теоретики, а
простецы. Подобно лунатикам эти последние решаются на преодоление всяких
препятствий и иногда даже совершают подвиги без намерения их совершить.
«Зачем
писан рассказ?» — задается вопросом автор в первой главе, представляющей собой
путевые зарисовки. «Ах, хоть бы и затем, милостивые государи, чтобы
констатировать, какие бывают благонамеренные речи».
Русский
народ стал слаб на всех ярусах современного общества. Слаб мужик, но и
просвещенный хозяин не лучше, одолевает его немец повсеместно. УЖ больно мы
просты! «Но ведь, как часто бывает, русских надувают при покупке не потому, что
они глупы, а потому что им на ум не приходит, что в стране, где есть повсюду
полиция, возможно мошенничество. «Не будь дураком!» Это паскудное и наглое
слово «дурак» прямо и косвенно преследует автора, как панегирик мошенничеству,
присваивающему себе наименование ума.
Хороший
чиновник-администратор, на которого делают ставку большие начальники,
отличается врожденностью консервативных убеждений и боевой готовностью по
первому трубному звуку отправляться туда, куда пошлют. Бюрократ новейшего
закала — это Держиморда, «почищенный, приглаженный, выправленный балагур,
готовый родного отца с кашей съесть». Невозможно представить себе ни одного
русского начальника, Который отнесся бы к себе с иронией, с оговорками, это
помпадур, который всегда серьезен или бесшабашно амикошонствует.
Для
хорошего администрирования России необходимы соглядатаи. Но русский соглядатай
почему-то рохля, это про него сказано: «Он онучи в воде сушит». Он никогда не
знает, что ему надобно, и потому подслушивает зря. А раз подслушавши, все валит
в одну кучу. Он невежествен, поражается пустякам и пугается обыкновенных вещей,
пропустив их через горнило своего разнузданного воображения.
Откровенные
признания Николая Батищева в письмах маменьке позволяют узнать, что на
государственной службе нужно усердствовать, но знать меру. Желая стать
прокурором, при одном имени которого преступники будут дрожать, Батишев еще в
качестве помощника от души стряпает дела на невиновных и категорически
поддерживает все строгие обвинительные заключения. Когда его просят разобраться
с «Обществом для предвкушения Гармонии будущего», в списках которого пятнадцать
человек, призывающих терпеливо переносить бедствия настоящего, Батишев
привлекает по этому делу до ста человек. Его усердие смущает даже искушенного
генерала. Поняв свою негодность к прокурорскому делу, молодой человек,
проклиная судьбу и свою «честность», подает в отставку. В постскриптуме обращенных
к маменьке писем Батищев параллельно истории своей административной неудачи
рассказывает об успехах дружка, ставшего адвокатом, некоего Ерофеева,
научившегося неплохо зарабатывать деньги и пускать их в оборот.
Кто
же столпы современного общества? Где их корни, каково их происхождение, как
накоплены деньги, которыми они владеют? Вот пример, Осип Иванович Дерунов,
содержавший постоялый двор, через который проходили и проезжали сотни людей. По
гривеннику, по пятиалтынному накопил Дерунов немалое состояние, позволившее
открыть собственное большое хозяйство, обзавестись фабрикой. При последней с
ним встрече в Петербурге рассказчик с трудом его узнает в шубе, отороченной
светлым собольим мехом. Приняв гордую позу аристократа, он невнятным движением
протягивает два пальца в знак приветствия. Пригласив к себе литератора,
который, к сожалению, не Тургенев, он хочет порадовать томную белотелую жену,
принимающую в гостиной полулежа в дорогом неглиже четырех «калегвардов». Оценив
общество, в которое он попал, литератор нафантазировал «происшествие в
Абуццских горах», историю, вполне достойную русского беллетриста,
очаровывающего даму своими приключениями. Несмотря на роскошь и богатство новой
обстановки, рассказчик с сожалением вспоминает о том Дерунове, который не
снимал старозаветный синий сюртук, помогавший ему убедить немца-негоцианта в
своей обстоятельности. Правда, с исчезновением прежней обстановки, окружавшей
Дерунова, исчезает и загадочность выжимания гроша из постояльца, партнера и
собеседника. Теперь он нагло вожделеет к грабежу, и это нельзя скрыть никаким
способом.
Автору,
прозванному Гамбеттой, т. е. «человеком отпетым, не признающим ничего святого»,
приходится беседовать по женскому вопросу с ответственным чиновником из бывших
однокашников Те-беньковым, называющим себя западником и либералом. Однако он не
либерал даже, а консерватор. Всего дороже ему в женщине её неведенье, он
усматривает в нем благонамеренность. Разве может женщина извлечь какую-нибудь
действительную пользу из всякого рода позволений, разрешений, знаний? Не может,
убежден он, женщиной быть выполнена работа лучше, чем мужчиной. Ну, а если еще
женщины в реформы и в революцию полезут, то тут уж пиши пропало. Все их
«достоинства», проявляемые на уровне семьи, выйдут наружу. Придется изменить
все представления о добродетели, о великолепных победах женщин над адюльтером,
о поддержании семейных уз, о воспитании детей. «А что станется с нами, которые
не можем существовать без того, чтобы не баловать женщину?» Столп русского
либерализма Тебеньков готов принять по их поводу не какое-нибудь, но третейское
решение. «Система моя очень проста: никогда ничего прямо не дозволять и никогда
ничего прямо не воспрещать», — говорит он. С его точки зрения, женщина, в
особенности хорошенькая, имеет привилегию быть капризной, желать бриллиантовые
драгоценности и меха, но не должна рассуждать об околоплодной жидкости и
теориях Сеченова, иначе она покажется «неблагонамеренной».
У
Марии Петровны Воловитиновой три сына: Сеничка, Митенька и Феденька. Сеничка —
генерал, Митенька — дипломат, а Феденька не служит, он просто «пустейший малый
и положительный ерыга». И только последнему чадолюбивая мамаша хочет оставить
большое наследство, так её раздражают другие дети и родственники. «Разбойничье»
начало в последнем её сынке ей очень нравится, и она все ему прощает и готова
отдать, к страху и ужасу старшего сына-генерала, безуспешно мечтающего и при
жизни хоть что-нибудь получить от нее в подарок.
Переписка
Сергея Проказнина с матерью Натали де Проказник свидетельствует о том,
насколько женщины бывают проницательны, умеют верно наставлять сыновей и
положительно быть неглупыми. Кочующий со своим полком Сергей Проказнин в
свободное от учений время имеет удовольствие и влюбиться, и волочиться, и даже
иметь на прицеле третью дамочку постарше, вдову, проявляющую к нему недюжинный
интерес. Тонкая наблюдательница и психолог, мать, не без знания женской натуры,
наставляет сына в его сердечной политике, рассказывая кое-что о своих
французских любовниках. Ей не особенно нравится намерение сына без долгих
разговоров «сделать «Тррах!» и покончить с этим раз и навсегда». Салон истинной
светской женщины — не манеж и не убежище для жалких утех. Переписка сына с
матерью могла бы продолжаться еще очень долго, если бы её не остановило короткое
письмо Семена Проказнина, в котором он сообщает о том, что прочел все письма
сына, из которых узнал, что сын «настроен на прелюбодеяние», как и его мать,
сбежавшая с французом в Париж, а потому если он хочет спасти как-то
расположение отца, то пусть возвращается в родительское имение и начнет пасти
свиней.
История
Марии Петровны Промптовой, кузины Машеньки, позволяет сделать грустное
умозаключение, что браки молоденьких девушек с пожилыми тугодумными мужьями не
идут им на пользу. Из умненьких и хорошеньких, доброжелательных и
заинтересованных они превращаются в расчетливых и сонно-патриархальных,
закрытых для добрых речей. Упрямое соблюдение всех ветхозаветных предписаний
супруга, усвоение страсти к накопительству делает когда-то веселую кузину
Машеньку монстром, калечащим судьбу родного сына. Воздушное создание
превратилось в ханжу, лицемерку, скрягу.
В
поисках идеала и возможности заложить основы новой «небезалаберной русской
жизни» хорошо бы согражданам иметь четкое представление о государстве, о том, зачем
вообще оно нужно. «На вопрос: что такое государство? Одни смешивают его с
отечеством, другие с законом, третьи с казною, четвертые, громадное большинство
— с начальством». Общественные чувства часто отсутствуют, каждый занят
соблюдением собственного интереса, собственной выгоды, поэтому русскую армию
иные поставщики могут одеть в сапоги с картонными подошвами, держать впроголодь
и отправить с бездарным начальником туда, откуда возврата не будет. Шуму в
разговорах о служении отечеству бывает много, но на деле патриотизм
оборачивается грубым предательством, а ответственные за него переводятся на
другую работу. Народ — это дитя, доброе, смышленое, но обмануть его, обвести
вокруг пальца ничего не стоит. Россия переполнена подтачивающими её силы и
средства «благонамеренными» чиновниками.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://briefly.ru/
|